Хью Лори: я стал почти что секс-сиволом!

До недавних пор ваша жена и дети жили в Великобритании, пока вы снимались в сериале «Хаус» в США. Как вы справлялись без них?

Мы постоянно летали друг к другу. Мы всегда возвращались. Как знает каждый родитель, воспитание ребенка – это бесконечный вызов вне всяких обстоятельств. Я всегда старался не загружать детей своими делами и, надеюсь, преуспел в этом.

Ваши дети интересуются работой актера?

Они всегда соприкасались с этим и проявляли некоторый интерес, но я не хочу ни поощрять их, ни разубеждать. У них есть право на выбор собственного пути. Не думаю, что кто-то из них горит желанием пойти по моим стопам, но, может быть, они все же хотят этого и скрывают это от меня.

Чего из вашей жизни в Англии не хватает вам больше всего?

Дождя! Нет, в самом деле. Еще мне не хватает каменных зданий. Когда переезжаешь в деревянный дом после того, как всю жизнь прожил в каменном, ты чувствуешь разницу. Знаете, когда ты хочешь захлопнуть дверь и быть уверенным, что она останется закрытой. А в Штатах, когда ты хлопаешь дверью стены содрогаются.

Ваша новелла "Торговец оружием" имела большой успех. Вы планируете написать вторую часть?

Мне жутко неудобно, но я подписал контракт на вторую часть, я уже потратил полученный аванс, а новеллы еще нет. Я чувствую себя ужасно виноватым. Опять же, история издательства изобилует великолепными примерами романов, которые писались в течение двадцати лет. Но одна из причин того, что мне понравилось писать первую часть, это то, что я писал ее анонимно. В конечном итоге ее опубликовали под моим настоящим именем, и я знаю, что следующая часть тоже будет написана под моим именем. Боюсь, что это будет вынужденное действие.

Сыграв роль Хауса, что вы чувствуете, когда идете к врачу в реальной жизни?

А я не хожу. Мой отец был врачом, в детстве, когда я болел, он всегда был рядом. Я не отношусь к числу людей, которые считают западную медицину чем-то ужасным и все мы должны принимать ивовую кору вместо лекарств. Если бы не изобрели антибиотики, двоих из нас, возможно, здесь бы не было, поэтому я верю в медицину. Когда мне было около шестнадцати лет, я размышлял, смогу ли я заниматься медициной вместо искусства, но в то время я был слишком глупым или ленивым, чтобы учиться целых восемь лет. Я очень уважаю людей, которые прошли через это.

Что вы можете сказать по поводу затруднений, связанных с труднопроизносимыми медицинскими терминами в сценарии?

Мне повезло, потому что я могу что-то запомнить сразу. Но приходится платить – это отражается на моей долговременной памяти. Если за последние два часа ничего не произошло, я не смогу о них вспомнить. Нам нужно запоминать множество вещей – значительно больше, чем в ленивом мире киноискусства, в котором люди начинают работать в 11 утра, а выдыхаются уже в три пополудни. Я очень обижен на них.

Какие-то черты характера Хауса повлияли на вас?

Нет, к счастью я уже был вредным до того, как начал работу. Я очень вредный и злой! Да нет, надеюсь, что это не так. Я не злой с детьми и маленькими животными. В общем, я не злее, чем был до этого.

Вам нравится Хаус?

Я люблю его. Нахожу его бесконечно очаровательным. Иногда он словно восьмилетний ребенок, а иногда – как ангел-мститель на грани самоубийства. Но я очень-очень люблю этого парня.

Вы стали самым сексуальным доктором на телевидении после Джорджа Клуни…

Да, я стал почти что секс-сиволом! Серьезно, такого я от себя не ожидал. Согласен с тем, что в Хаусе есть что-то притягательное, что-то от уязвимого гения. Колин Ферт как-то сказал очень забавную вещь – после сорока лет он с благодарностью соглашается быть секс-чего-то там, а уж тем более секс-символом! Вы меня в краску вгоняете!

Однажды вы сказали, что актерство было для вас способом убить время до тех пор, пока вы не решили, что хотите посвятить этому свою жизнь…

Я все еще в поиске. Может быть, однажды это произойдет.